Однажды, в начале восьмидесятых, к нам, в один из вертолетных полков ГСВГ, прибыло новое пополнение – пятеро выпускников летного училища. Молодые зеленые лейтенанты. Во время представления в строю прошуршало, повезло, из училища и сразу в Германию. «Блатные». Но даже в этой пятерке «блатных» один особенно выделялся. Сразу был назначен командиром экипажа. Получил двухкомнатную квартиру в новом доме, по соседству. Вечерами вместе с красавицей женой катал перед окнами детскую коляску. Многие в полку завидовали: командир Ми-24 – квартира, понятное дело, генеральский сынок!
А, тем не менее, все шло своим чередом, летели тогда много (шесть дней в неделю в любую погоду), набивали шишки, набирались опыта. И тут грохнул Афган. Знали и не ожидали. Все пошли и генеральский – пошел. Пошел раньше меня. Когда я прибыл в Афганистан стал расспрашивать, как там наши ребята, как генеральский сын. Ответ сразил. Погиб накануне замены. Недалеко от Кабула, прикрывал мальчишек десантников. Когда «двадцатьчетверку» подбили, вертолет вдруг взмыл вертикально вверх, словно стрела, готовая пронзить раскаленное афганское небо, и упал. Никто не прыгнул. Так погиб генеральский сын.
Причин столь необычного маневра не знаю до сих пор. Хотя мне и показывали САРПП-овскую пленку, я тупо смотрел на убегающие линии параметров, а перед глазами медленно катилась немецкая детская коляска и проплывали счастливые лица генеральских детей…
Мои опоздавшие соболезнования, Генерал…